Борис Мегрели - Именем закона. Сборник № 3
— Это не свидетель, — усмехнулся Корнеев. — Где, ты говоришь, гостиница?
— А вот, в одноэтажном доме напротив.
Вход в гостиницу Тишинского рынка охраняла здоровая, с центнер весом, баба.
— Ты куда? — заорала она, вперив в Корнеева круглые, как у совы, глаза.
Ох до чего же не любил Игорь Корнеев эту категорию людей. Людей, получивших неведомо откуда право не пускать, не открывать, не отвечать. Право это давало им хамскую власть. А власть — возможность обирать людей.
— Куда? — насмешливо спросил Игорь. — Тащить верблюда.
Он-то точно знал, как надо разговаривать с подобными людьми.
Баба мертвой хваткой хватанула его за полу пиджака. Жалобно затрещали швы.
И тут она увидела входящего сержанта.
— Коля! А ну устрой этого проходимца в отделение. Он меня оскорблял, толкнул, матерился.
Сержант даже оторопел от неожиданности.
— Все? — Игорь попытался выдернуть полу.
— Видишь, что творит, гад! — заорала баба.
Из коридорчика показалось несколько устрашающе небритых восточных лиц.
Игорь достал удостоверение, раскрыл.
— Уголовный розыск.
Баба икнула и наконец выпустила пиджак.
Восточные лица исчезли, словно растворились в полумраке коридора.
— Позови кого-нибудь из наших людей, — приказал Игорь сержанту.
Через несколько минут вбежал запыхавшийся оперуполномоченный Ковалев.
— Алик, проверь книгу регистрации, связь ее с наличным составом отдыхающих здесь людей и остальное, понял?
— Так точно, — улыбнулся Алик, — сделаем.
— Пошли, — скомандовал Корнеев.
Они с сержантом вошли в грязноватый коридор, и Корнеев без стука раскрыл первую дверь.
А там гуляли.
Шесть коек, тумбочки, стол посередине, заваленный фруктами и заставленный бутылками.
Шесть усатых лиц, шесть золотых массивных перстней, шесть тяжелых желтых цепочек на шее.
И три девицы. Одна почти голая лежала на кровати, две, одетые почти так же, сидели за столом. Мужчины тоже были не во фраках, поражая подруг волосатыми ногами и разноцветными плавками.
— Тебе чего, мужик? — спросил один из хозяев, спросил миролюбиво, с улыбкой.
И Игорь в ответ немедленно настроился на добро.
— Садись с нами, гостем будешь, — ослепительно улыбнулся молодой парень с татуировкой на плече.
— Красиво отдыхаете, ребята. Только не могу я с вами никак, служба у меня. Я подполковник милиции Корнеев.
В комнате повисла трагическая тишина. Только ойкнула девица.
— Прости, начальник, — один из мужчин, видимо главный в этой компании, начал натягивать брюки.
— Сиди, — сказал Игорь. — Кто-нибудь из вас был в сквере между десятью и половиной одиннадцатого?
— А что, зачем, что там такое? — спросил старший.
— Мужики, я из МУРа, мне надо знать, видел ли кто из вас машину «мерседес», стоящую на Большой Грузинской?
— Нет, — сказал старший, и все отрицательно замотали головами.
— Ты, начальник, в третью комнату пойди, там Тофика спроси, у него как раз свидание в десять было.
— Вот спасибо, ну гуляйте.
— Начальник, мы, азербайджанцы, народ простой, так не выпускаем. Не обижай. Выпей вина, поешь фруктов.
— Выпить не могу, ребята, а персик возьму.
Жуя сочный персик, Корнеев вышел в коридор и подошел к двери с цифрой три.
На этот раз он постучал.
За дверью гортанный голос что-то спросил, видимо по-азербайджански.
— Милиция.
Наступила тишина, потом замок щелкнул, дверь отворилась. В дверном проеме стоял здоровенный усатый человек в тренировочном костюме с надписью «Адидас».
— Вы Тофик?
Человек утвердительно кивнул головой.
— Я подполковник Корнеев из Московского уголовного розыска.
— Слушай, что я сделал, — Тофик взмахнул руками, — девушку позвал. Так я этой бабе на входе четвертак дал. Ты меня пойми. Ты мужчина, и я мужчина.
— Тофик, я тебя, как мужчина, понял, — Корнеев неуловимо властно отодвинул его от двери и вошел в комнату. Она была такой же, как та, только, кроме испуганной девицы, там никого не было. — Тофик, — Корнеев сел, закурил сигарету. — Скажи, ты барышню свою в десять ждал?
Тофик кивнул.
— В сквере?
— Да.
— Ты мужчина, значит, машины любишь. Иномарку хочешь купить?
— Где? — оживился Тофик. — Скажи где, никаких денег не пожалею.
— Да я тебе задаю чисто гипотетический вопрос…
— Какой, дорогой, вопрос?
— Считай, что это тест.
— Как так?
— Ты на иномарки смотришь?
— Смотрю и плачу, дорогой.
— А сегодня, когда девушку ждал, не обратил внимания на «мерседес»?
— Белый?
— Да.
— Видел. Последней марки. Класс машина.
— Вспомни, дорогой, что-нибудь тебе показалось странным?
— Слушай, к нему «ягуар» подъехал. Знаешь, такой синий или черный, колеса с никелированными спицами, спортивный. Он прямо от сквера, там где автобусная остановка, выскочил, прижал «мерседес» и ушел на красный. Водитель там класс.
— А куда ушел?
— Под арку дома, где «Обувь», свернул.
— Тофик, сейчас к тебе мой сотрудник подойдет, запишет показания.
Корнеев прошел вытянутую, как кишка, арку, в которой нещадно дуло, и вышел во двор. Неуютный, залитый асфальтом, заставленный машинами. Двор был типовой победой советского градостроительства.
«Жигули» эти он увидел сразу, они неестественно развернулись между выездом из арки и асфальтовой дорожкой, ведущей в переулок.
Около машины стояли двое, разглядывая смятое в гармошку переднее крыло.
— Добрый вечер, — Корнеев подошел, — что случилось?
— Добрый вечер, — ответил ему один из стоящих у машины.
— Так что у вас произошло?
— А вы из ГАИ? — засмеялся второй.
— Нет, я из МУРа, — Корнеев достал удостоверение.
— Слушай, это моя машина, — быстро заговорил высокий худощавый человек. — Я профессор Гольдин. Час назад под арку влетела иномарка, черная, по-моему «ягуар», колеса с серебряными спицами.
— Вы номер, случайно, не запомнили?
— Номер круглый, перегонный. Запомнил две буквы латинские: B и I.
— А людей?
— Нет, стекла темные были, да и потом, он проскочил как бешеный.
Корнеев наклонился к разбитой машине.
На смятом крыле четко обозначился синий след.
Козлова разбудил треск вертолетного мотора. Избушка его, затерянная в тайге, стояла на самом берегу маленькой золотоносной реки.
Промышленно драгметалл здесь разрабатывать было невыгодно, поэтому добычу по договору брали на себя старательские артели.
Наиболее сильное месторождение находилось километрах в тридцати вниз по реке. Там располагались основные силы и техника. Но председатель оставил нескольких старателей по притокам, маленьким речкам, в которых тоже оказались не очень богатые, но все же золотоносные места.
Козлов работал в артели третий сезон. После своей последней ходки в зону.
Для него ходка эта была действительно последний. В Иркутске, в гостинице «Ангара», он встретил старого друга, с которым рос в московском дворе. Тот и упросил председателя взять Борьку Козлова.
В этой избушке он теперь жил один круглый год. Артель с холодами уходила, перегнав к нему на поляну технику и оборудование. Он оставался за сторожа и выправлял себе лицензию на зимнюю охоту.
Одиночество, простая жизнь и тяжелый труд врачевали его. Снимали с души дрянь, осевшую в БУРах, СИЗО, тюрьмах, этапах и лагерях.
Конечно, без баб было трудно, но летом приезжали сюда туристы из Ангарска. И Нина приезжала. Добрая, прекрасная Нина, оператор с машиносчетной станции ГРЭС. У них все уже сговорено было. Осенью этой он ехал в Ангарск играть свадьбу.
Вчера он сдал золото артельщику и решил устроить себе выходной, попариться, выпить малость и поспать.
Вертолет в этих местах не был редкостью. Обычно на нем прилетали за золотом. Но садились они на базе.
Сюда машина не залетала никогда.
Козлов встал. Натянул брюки и сапоги. Одеваясь, он глядел, как за окном гнутся ветки деревьев в мощном воздушном потоке.
Наконец машина села, распахнулась дверь и из нее вышли трое. Не местные они были, не таежные.
Здоровые молодые парни в свободных кожаных куртках, в джинсах, заправленных в сапоги.
Их походка, одежда, уверенность, с которой они двигались к его дому, зародили в душе Козлова неосознанную тревогу.
Он сдернул со стены карабин «Барс», проверил магазин, сунул в карман пачку патронов, положил на лавку двустволку, накрыл ее тулупом, сел за стол, спрятав под тряпку обрез. Черт его знает, кто такие. Здесь закон — тайга.
А прилетевшие уже стучали сапогами на крыльце, вот хлопнула дверь.
Они вошли в избу. Двое стали у дверей, прислонясь плечами к косяку, один сел на табуретку напротив Козлова.
